Однажды мы все будем безумны
О, боже!!!!!! Эрик вернулся!!!!!! Я абсолютно счастлива.
Однажды мы все будем безумны
Однажды мы все будем безумны
Закон, система, запах, цвет!
Слова пугливы, как цыплята,
А на мечте подошвы след.
Плоть стонет, на кресте распята...
И вас преследует, как бред,
Смех толп, соблазнами чреватый.
Неласковость небес глухих,
Цветов сомнительных цветенье,
Твои змеиные движенья,
Любовь, вино сосков твоих,
Наш грешный мир и рай Святых...
Нет смысла в этом наважденье
Страдания и наслажденья -
Нет объясненья нас самих!
Поль Верлен
Слова пугливы, как цыплята,
А на мечте подошвы след.
Плоть стонет, на кресте распята...
И вас преследует, как бред,
Смех толп, соблазнами чреватый.
Неласковость небес глухих,
Цветов сомнительных цветенье,
Твои змеиные движенья,
Любовь, вино сосков твоих,
Наш грешный мир и рай Святых...
Нет смысла в этом наважденье
Страдания и наслажденья -
Нет объясненья нас самих!
Поль Верлен
Однажды мы все будем безумны
Вчера ходила на футбол с подругой. Томь (Томск)- Торпедо (Москва).......Наши им забили гол, но эти лохи бля под самый конец нам тоже забили........козлы!!!.....такую игру испортили.......Потом мы сидели в кафе и к нам пристали два чмыря, один уже седой и зубы у него все гнилые и коричневые.......фуууууууу........еще телефон просил, бля,......кое-как от них отделались........
суббота, 20 августа 2005
Однажды мы все будем безумны
Почему не я?
она смотрела ему в глаза, не плакала, не дрожала, не опуская глаз, просто смотрела в его серые глаза... и в этом взгляде была вся бесконечная пустота вселенной, опустевшей с момента его ухода...
С.
Она жила лишь для него. Думала им, видела им, чувствовала им. Ей был нужен лишь он один. Но он ушел, оставил ее одну. Он выбрал другую, ту, с которой ему легче, с которой спокойней. Он понял, что лишь та, другая, сможет дать ему душевное тепло, и он взлетел в небеса, голубые, холодные, с мягкими, пушистыми облаками, которые обволакивали его снаружи и забивались внутрь. Он был весь полон ими. Он сам стал облаком и парил высоко над землей, даря себя лишь ей, той, другой. А она стояла внизу с протянутыми к небу руками и ждала, когда он прольется на нее теплым летним дождем, когда он омоет ее своими чувствами, и она, испарившись, сможет летать вместе с ним. Но это была та, другая…
Казалось, грусть и одиночество идут за ней по пятам, они преследуют ее, хотят заманить ее в свои вязкие сети. Непролазные и густые. На вкус они горчат. Горчат самой горькой горечью. Она распробовала их, пытаясь выбраться. Но сколько бы она не старалась, она увязала в них все глубже. И вот она уже переполнена ими, переполнена теми чувствами, что роятся в ней, словно стая диких пчел. У нее не хватает сил усмирить их. Не хватает сил и желания. Она еще слишком верит, слишком надеется на то, что, может быть, все вернется, и он обнимет ее вновь, своими аморфными руками и прижмет к себе, такому же призрачному. Да, она не видела его, но он смотрит на нее изнутри, она не слышала его голос, но он звучит в ней миллионами струн, она не чувствовала его кожи, но она покрывает ее всю, без остатка. Она уже не в силах остановить это безумие, которое поглощает ее.
Она ушла из реального мира, в свой мир, где лишь он. Где он ушел. Где его больше нет. Он лишь внутри нее. Останется там навечно. Будет разжигать ее сердце при каждом воспоминании, будет щемить его, резать и колоть. Колоть ее сердце ее же любовью.
Она падает в него, она тонет в нем. Слишком глубоко, слишком больно. Так глубоко, что она не может подняться. Глубоко в ее словах, глубоко в ее мыслях, в ее боли. Так больно, что она не в состоянии даже протянуть руку и попросить о помощи. Боль в ее голове, боль в ее сердце, на ее коже.
Но он никогда не узнает о ее таком безумном и постыдном падении. Он не узнает и не подаст руки. Лишь снег, черный снег, укутает ее в последний раз. Занавес из холодного черного снега, опущенный с небес, падет на нее, и она станет вся продрогшая, вся черная и грязная. Но даже за этой грязью, будут видны ее красные, кровавые чувства, в которых она вся. Они струятся по венам, сочатся из глаз. Она полна ими, словно слезами. Они пытаются выбраться наружу, но их так много, что это будет продолжаться бесконечно.
Она пыталась понять, пыталась забыть. Она удалила его образ, его голос из себя, из своего сердца. Но он остался у нее в голове. Теперь он разрывает ее на мелкие части. Он кричит в ней миллионами одинаковых голосов, он мелькает у нее в глазах миллиардами одинаковых картинок.
Она старается спрятать поглубже, подальше все воспоминания о нем. Но от этого падает еще ниже. Сможет ли она подняться? Поможет ли ей кто-нибудь? Она уже на самом дне этой черной могилы, в которой лишь сырая земля, лишь кости, обломки ее прежних, умерших воспоминаний. Она погребена под ними заживо.
Все. Больше ни слова. Ни мысли. Ни дыхания.
Мне плохо. Протяни мне руку, если я упаду слишком далеко…
она смотрела ему в глаза, не плакала, не дрожала, не опуская глаз, просто смотрела в его серые глаза... и в этом взгляде была вся бесконечная пустота вселенной, опустевшей с момента его ухода...
С.
Она жила лишь для него. Думала им, видела им, чувствовала им. Ей был нужен лишь он один. Но он ушел, оставил ее одну. Он выбрал другую, ту, с которой ему легче, с которой спокойней. Он понял, что лишь та, другая, сможет дать ему душевное тепло, и он взлетел в небеса, голубые, холодные, с мягкими, пушистыми облаками, которые обволакивали его снаружи и забивались внутрь. Он был весь полон ими. Он сам стал облаком и парил высоко над землей, даря себя лишь ей, той, другой. А она стояла внизу с протянутыми к небу руками и ждала, когда он прольется на нее теплым летним дождем, когда он омоет ее своими чувствами, и она, испарившись, сможет летать вместе с ним. Но это была та, другая…
Казалось, грусть и одиночество идут за ней по пятам, они преследуют ее, хотят заманить ее в свои вязкие сети. Непролазные и густые. На вкус они горчат. Горчат самой горькой горечью. Она распробовала их, пытаясь выбраться. Но сколько бы она не старалась, она увязала в них все глубже. И вот она уже переполнена ими, переполнена теми чувствами, что роятся в ней, словно стая диких пчел. У нее не хватает сил усмирить их. Не хватает сил и желания. Она еще слишком верит, слишком надеется на то, что, может быть, все вернется, и он обнимет ее вновь, своими аморфными руками и прижмет к себе, такому же призрачному. Да, она не видела его, но он смотрит на нее изнутри, она не слышала его голос, но он звучит в ней миллионами струн, она не чувствовала его кожи, но она покрывает ее всю, без остатка. Она уже не в силах остановить это безумие, которое поглощает ее.
Она ушла из реального мира, в свой мир, где лишь он. Где он ушел. Где его больше нет. Он лишь внутри нее. Останется там навечно. Будет разжигать ее сердце при каждом воспоминании, будет щемить его, резать и колоть. Колоть ее сердце ее же любовью.
Она падает в него, она тонет в нем. Слишком глубоко, слишком больно. Так глубоко, что она не может подняться. Глубоко в ее словах, глубоко в ее мыслях, в ее боли. Так больно, что она не в состоянии даже протянуть руку и попросить о помощи. Боль в ее голове, боль в ее сердце, на ее коже.
Но он никогда не узнает о ее таком безумном и постыдном падении. Он не узнает и не подаст руки. Лишь снег, черный снег, укутает ее в последний раз. Занавес из холодного черного снега, опущенный с небес, падет на нее, и она станет вся продрогшая, вся черная и грязная. Но даже за этой грязью, будут видны ее красные, кровавые чувства, в которых она вся. Они струятся по венам, сочатся из глаз. Она полна ими, словно слезами. Они пытаются выбраться наружу, но их так много, что это будет продолжаться бесконечно.
Она пыталась понять, пыталась забыть. Она удалила его образ, его голос из себя, из своего сердца. Но он остался у нее в голове. Теперь он разрывает ее на мелкие части. Он кричит в ней миллионами одинаковых голосов, он мелькает у нее в глазах миллиардами одинаковых картинок.
Она старается спрятать поглубже, подальше все воспоминания о нем. Но от этого падает еще ниже. Сможет ли она подняться? Поможет ли ей кто-нибудь? Она уже на самом дне этой черной могилы, в которой лишь сырая земля, лишь кости, обломки ее прежних, умерших воспоминаний. Она погребена под ними заживо.
Все. Больше ни слова. Ни мысли. Ни дыхания.
Мне плохо. Протяни мне руку, если я упаду слишком далеко…
Однажды мы все будем безумны
Зашла на пять минут - проверить почту. Еще не проверяла. Вот я думаю, если я зайду и увижу, что Эрик мне не написал, то кончу от горя. С другой стороны, если написал, то кончу от счастья. Вывод: если мне все равно придется кончать, то лучше уж от счастья. Приятнее как-то.
Однажды мы все будем безумны
Пишу новый рассказ о нем.......название "Почему не Я?".......этим все сказано......
Однажды мы все будем безумны
Люблю его, снег - черный, кофе с молоком. Эрик - моя поддержка. Ты - убиваешь меня. Ты не он. Он никогда не предаст. Я верю ему, больше, чем верила когда-то тебе. Не виню тебя, но Эрик для меня важнее. Его дружба важнее твоей любви. Она не аморфна. Она реальна. Я чувствую ее. Хотя и моя любовь к тебе еще не остыла. Какие глупые, банальные слова!!! Люблю дождь. Мокрый, колючий, холодный. Люблю Лондон с его туманом. Люблю жестокость и боюсь ее. Она причиняет боль, которой я не выношу. Но не лучше ли играть в жестокость и терпеть физическую боль, чем играть в любовь и разрываться от душевной боли??? Ненавижу лицемерие, предательство и издевательство. Ненавижу отвергание, отталкивание. Ненавижу солнце. Оно кружит мою голову и я лечу все ниже, на землю, хотя и так стою на ней. Боюсь когда-нибудь провалиться. Боюсь, что упаду так далеко, что никто не поднимет меня, не сможет просто или не захочет. Или даже не заметит, что я упала так глубоко. Глубоко в моих словах, глубоко в моих мыслях, в моей дипрессии, в моей боли. Протяни мне руку, если я упаду слишком низко....
Однажды мы все будем безумны
Лежала в больнице. Это было ужасно. Так одиноко. Только сестра заходила,чтобы поставить капельницу. В итоге мне стало еще хуже. Пришлось ретироваться по-быстрому. Во вторник опять пойду. Проверять свою голову. Говорят, что-то с внутречерепным давлением. Не удивительно. Я осталась одна, ничего не ем, только кофе, не сплю, скучаю, внутри такая пустота. А после нервного срыва еще и в обморок упала в магазине. Так пусто. Там было еще хуже, чем дома. Казалось грусть и одиночество идут за мной по пятам, они преследуют меня, хотят заманить меня в свои сети. Так остро ощущается его отсутствие. Так хочется, чтобы все было как раньше. Я не слышала его голос, но он звучит во мне миллионами струн, я не чувствовала его кожи, но она на мне, вся покрывает меня без остатка. Я не видела его глаз, но они смотрят на меня изнутри. ........ Неплохо получилось, хотя писала это не специально для чего-то, а просто эмоции льются через край. Не хочу забывать его, не хочу топить в себе эти чувства. Это моя проблема - я люблю страдать. Надо с этим покончить, но не в этот раз. В другой, если я еще так сильно смогу полюбить. Это все игра судьбы. Она забрала у меня его, забрала надежду.
понедельник, 15 августа 2005
Однажды мы все будем безумны
Еще несколько слов о Никитосе. Он, как вы уже знаете, у нас супер-звезда мирового масштаба. Но его так никто и не видел до сих пор. Только Меланхолия, но и ту, по его словам, он обманул. Хочу заметить, что такое поведение не достойно супер-мега-звезды. Минус пункт. Так вот, я задалась вопросом, почему это он некому не показывается? И нашла ответ. Думаю, что он просто всем нам врет, что он звезда, а на самом деле он просто прыщавый онанишка. Он хотел бы выглядеть так, 
но к сожалению, природа про него забыла и не одарила внешностью звезды. Думаю он такой.
По этой причине ему приходится скрывать свою отпугивающую внешность, как это делают Gorillaz, но они-то хоть как-то представлены визуально, а он нет. Думаю, он все же страшней даже этих партизанов. Ну что же тебе посоветовать, Никитос? Только одно - сходите к пластическому хирургу или Нахуй с пляжа!!!
но к сожалению, природа про него забыла и не одарила внешностью звезды. Думаю он такой.
По этой причине ему приходится скрывать свою отпугивающую внешность, как это делают Gorillaz, но они-то хоть как-то представлены визуально, а он нет. Думаю, он все же страшней даже этих партизанов. Ну что же тебе посоветовать, Никитос? Только одно - сходите к пластическому хирургу или Нахуй с пляжа!!!
Однажды мы все будем безумны
№1: Колесование.
По описанию русского ученого А. Ф. Кистяковского: " К эшафоту привязывали в горизонтальном положении андреевский крест, сделанный из двух бревен. На каждой из ветвей этого креста делали две выемки, расстоянием одна от другой на один фут. На этом кресте растягивали преступника так, чтобы лицом он был обращен к небу; каждая оконечность его лежала на одной из ветвей креста, и в каждом месте каждого сочленения он был привязан к кресту. Затем палач, вооруженный железным четырехугольным ломом, наносил удары в часть члена между сочленением, которая как раз лежала над выемкой. Этим способом переламывали кости каждого члена в двух местах. Операция оканчивалась двумя или тремя ударами по животу и переламыванием станового хребта. Разломанного таким образом преступника клали на горизонтально поставленное колесо так, чтобы пятки сходились с задней частью головы, и оставляли его в таком положении умирать".
Такая смерть ожидает Никитоса, если он не прекратит тащить из моего дневника все подряд и подрисовывать к моим фоткам всякие пошлости. Причем, я буду выступать в роли палача. А сейчас я ему даже открою доступ в мой дневник, дабы он смог оценить всю серьезность моих намерений.
По описанию русского ученого А. Ф. Кистяковского: " К эшафоту привязывали в горизонтальном положении андреевский крест, сделанный из двух бревен. На каждой из ветвей этого креста делали две выемки, расстоянием одна от другой на один фут. На этом кресте растягивали преступника так, чтобы лицом он был обращен к небу; каждая оконечность его лежала на одной из ветвей креста, и в каждом месте каждого сочленения он был привязан к кресту. Затем палач, вооруженный железным четырехугольным ломом, наносил удары в часть члена между сочленением, которая как раз лежала над выемкой. Этим способом переламывали кости каждого члена в двух местах. Операция оканчивалась двумя или тремя ударами по животу и переламыванием станового хребта. Разломанного таким образом преступника клали на горизонтально поставленное колесо так, чтобы пятки сходились с задней частью головы, и оставляли его в таком положении умирать".
Такая смерть ожидает Никитоса, если он не прекратит тащить из моего дневника все подряд и подрисовывать к моим фоткам всякие пошлости. Причем, я буду выступать в роли палача. А сейчас я ему даже открою доступ в мой дневник, дабы он смог оценить всю серьезность моих намерений.
03:40
Доступ к записи ограничен
Однажды мы все будем безумны
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 14 августа 2005
Однажды мы все будем безумны
Ибо я - перваяи я же - последняя
Я - почитаемая и презираемая
Я - блудница и святая
Я - жена и дева
Я - мать и дочь
Я - руки моей матери
Я - бесплодна, но бесчисленны дети мои
Я счастлива в браке и не замужем
Я - та, кто производит на свет, и та,кто вовек не даст потомства
Я облегчаю родовые муки
Я - супруг и супруга
И это я родила моего мужа
Я - мать моего отца
Я - сестра моего мужа
Поклоняйтесь мне вечно,
Ибо я - злонравна и великодушна.
Я - почитаемая и презираемая
Я - блудница и святая
Я - жена и дева
Я - мать и дочь
Я - руки моей матери
Я - бесплодна, но бесчисленны дети мои
Я счастлива в браке и не замужем
Я - та, кто производит на свет, и та,кто вовек не даст потомства
Я облегчаю родовые муки
Я - супруг и супруга
И это я родила моего мужа
Я - мать моего отца
Я - сестра моего мужа
Поклоняйтесь мне вечно,
Ибо я - злонравна и великодушна.
суббота, 13 августа 2005
Однажды мы все будем безумны
четверг, 11 августа 2005
Однажды мы все будем безумны
Почему люди так боятся смерти? Боятся, что там их ждет неизведанное, боятся каких-то сраных бесов и Дьявола. Но что меня действительно возмущает, так это то, что старушки, доселе не верившие в Бога и не думавшие о нем всю свою сраную жизнь, под старость начинают глубоко в него веровать, лишь бы только попасть в Рай, лишь бы не жариться на огромной огненной сковородке. Мне этого не понять никогда.
вторник, 09 августа 2005
Однажды мы все будем безумны
Однажды мы все будем безумны
понедельник, 08 августа 2005
Однажды мы все будем безумны
Однажды мы все будем безумны
Однажды мы все будем безумны
УБЕЙТЕ МЕНЯ КТО-НИБУДЬ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
